ГБУЗ "Городская клиническая больница № 17 Департамента здравоохранения города Москвы"

Уже не раз лежали с ребёнком инвалидом в «НПЦ специализированной медицинской помощи детям имени В. Ф. Войно-Ясенецкого» в ПНО2. Каждый раз со словами благодарности уезжаем от них. Отдельное спасибо зав. отделению Прокопьевой Наталье Павловне, всегда...

Самым талантливым докторам, которых мне приходилось встречать…До знакомства с врачами ГКБ №1 им. Н. И. Пирогова, я была уверена, что подобные доктора бывают лишь в советском кино! Блистательный ум, высокий профессионализм, проницательность, на...

Выражаю огромную благодарность заведующей гинекологическим отделением больницы Марине Григорьевне Накрыжской за профессионализм, внимательность и чуткость, а также всему персоналу этого отделения большое спасибо. Мое пребывание там оставило только приятные воспоминания. Чувствуется забота и внимание. Везде чистота и порядок, персонал доброжелательный. Огромное спасибо!

В декабре 2018 находилась в 17 больнице в Солнцево в Гинекологическом отделении с диагнозом «эндометриоидная киста левого яичника», прошла операцию по её удалению. Лежала в больнице 5 дней.
Сама больница понравилась – чисто, уютно, видно, что за её состоянием круглосуточно следят (чувствуется правильная «политика» главного врача). Посещение в вечернее время с 17 до 19. На первом этаже даже есть кофейня с вкусным кофе, медицинский магазин, банкомат Сбербанка, аппарат со снеками. Персонал добрый, улыбается. И это бесплатная больница. Кстати, там есть Wi-Fi. Удобная стихийная парковка, где всегда есть места. Приёмное отделение чистое, свободное, всегда много врачей, все готовы помочь.
Гинекология на 4 этаже – кожаные диваны в холлах, растения в горшках, небольничный розовый цвет стен – в целом, приятная и комфортная атмосфера, как в санатории. Везде ощущается, что всё держат под контролем. Я находилась в платной палате (1 800 р./сутки), сама операция бесплатная, просто решили доплатить для большего комфорта, всё-таки не так часто на операциях. Общие палаты по 6 человек. Современные оборудованные кровати. В моей палате: телевизор (с приставкой, где есть hdml и вход для флешки, так что можно закачивать и брать с собой фильмы); вместительный холодильник; автоматизированная кровать с регулировкой высоты и положения тела; чайник Bosh; набор посуды (тарелки, чашки, ложки – кстати, довольно приличные); набор «как в отелях» - гель для душа, шампунь, шапочка, мыло, одноразовые тапочки; разноцветное постельное бельё, отдельные туалет и душ. Поверьте, это того стоит. Не надо экономить на себе.
Отношение персонала – всегда чуткое, отзывчивое. В столовую ходила редко, т.к. муж привозил еду, но пару раз позавтракала (каши). Такое ощущение, что кормят постоянно. После завтрака (через какое-то время) зовут «компот и печеньки». После обеда слышен голос медсестёр «шиповник и бутерброд с сыром». Перед сном для тех, кто хочет – кефир.
К счастью, моим лечащим врачом стала Марина Григорьевна Накрыжская, заведующая отделением гинекологии. Почему «к счастью»? Потому что профессионализм Марины Григорьевны вкупе с её отношением к пациенткам помогают легко и быстро пережить реабилитационный период и встать на ноги буквально через 1-2 дня. Операцию проводила она лично (отчего было вдвойне спокойнее), постоянно заходила в палату, беспокоилась о моём самочувствии, всегда поддерживала и подбадривала. Марина Григорьевна буквально живёт на работе, видно, что профессия – это её жизнь. Я считаю, что она заслуживает государственной награды!
Отдельную благодарность хочу выразить врачам Алле Владимировне Чумаковой за отношение и оперативность и Игорю Олеговичу (фамилию, к сожалению, не помню).

11 марта 2017 года моего отца госпитализировали в тяжелом состоянии в 17 городскую больницу, у него были отеки рук и ног, далее рентген показал, что вода есть в легких.
Состояние было тяжелым, ранее, когда мы вызывали скорые они его не могли да и не хотели забирать в больницу, так как у нас в стране закон, если человек сам отказывается ехать в больницу, то скорая его не забирает, писавшие этот закон не подумали, что в преклонном возрасте люди уже плохо оценивают свое состояние.
Для того, чтобы его принять в приемном отделении 17 городской больницы г. Москвы мы провели 4-5 часов, делали анализы. После чего его определили в кардиологическое отделение, в палату с 5-тью здоровыми мужиками. Я спросила у врача, можем ли мы за дополнительную плату перевести его в отдельную палату (в больнице есть платные услуги и палаты), на что получила ответ, что сейчас нельзя (была суббота), подождите понедельника. В понедельник моему отцу наконец то откачали воду из легкого, хирург который мог это сделать был и когда моего отца принимали вечером в субботу, но он просто не стал этого делать. Потеряли день. В понедельник, видя что моему отцу трудно находится в палате с почти здоровыми людьми, которые постоянно разговаривают, в духоте, я опять спросила, как мне перевести отца в отдельную палату, тем более она была напротив, пустая, но закрытая на ключ. На что мне дали ответ, что эту палату держат для администрации. Извините, я не понимаю, как можно держать пустой палату, на случай если вдруг она понадобится кому то блатному и не предоставлять ее даже за деньги.
В итоге мой отец подхватил инфекцию и у него всю ночь с 13 на 14 был понос и рвота, почему инфекция, да потому, что ее подхватила там и я и моя сестра. С сестрой я не общалась, а вот с папой мы обе общались. 14 марта с утра мой отец пожаловался на боли в животе и его решили перевести в реанимацию. От врачей работающих в реанимации этой 17 больницы я в шоке, от их безразличия к пациентам. У моего отца сильно упал гемоглобин, ему решили срочно делать переливание крови, заказали кровь, у него редкая группа крови, но как позже я выяснила на станции переливания в Москве ее достаточно. Врач реанимации сказала, что ее подготовят и завтра привезут. Моя мама с утра на следующий день пришла и решила уточнить, привезли ли кровь, и врач реанимации Вишняков заявил ей, что кровь не привезли и возможно не привезут, она редкая. Вечером того же дня я придя в реанимацию также спросила, привезли ли кровь, на что врач Вишняков сказал, что нет не привезли, и еще прослушала от врача Вишнякова лекцию (эту лекцию он каждый раз проговаривал, вместо того чтобы ответить как чувствует мой отец), как мы довели отца до такого состояния. Я думаю, что он как врач должен пытаться спасти пациента, а не выговаривать родственникам всякий бред, да бред, так как я уже писала ранее у нас нельзя отправить лечиться человека пока он сам не согласится, а мой отец ехать ни в какую не хотел и уговорить его было невозможно. На следующий день с утра, снова врач в больнице заявил, что кровь не привезли. И тогда я уже начала звонить по станциям переливания крови в г. Москве, чтобы возможно купить кровь. Позвонив на станцию переливания крови на Беговой, я случайно узнала, что кровь в 17 больницу доставили еще вчера, то есть когда мы спрашивали, привезли ли кровь и Вишняков нам заявлял, что нет и может не привезут, кровь уже была в больнице. Я позвонила срочно маме, она вернулась в больницу, и они наконец то нашли у себя в больнице кровь. После переливания на следующий день, я навестила отца, отеки на ногах сошли, но были на руках и теле, но он разговаривал, сказал, что будет бороться, что бы выжить это была суббота 18 марта 2017 года. Придя навестить его в воскресение, вышел врач Вишняков, опять начал свой бред нести, и заявил, что он к отцу меня не пустит, так как яко бы он потерял сознание и его перевели на искусственную вентиляцию легких. Конечно я была в шоке. Это сейчас я понимаю даже при том, что я не врач, как можно переводить человека на искусственную вентиляцию легких, если ему их прокалывали, чтобы откачать жидкость. Эта искусственная вентиляция легких привела к воспалению легких и 21 марта 2017 года мой отец умер. Я приходила его навестить, врач реанимации вышла и сказала, молитесь он уже между небом и землей. И еще, из-за того что у моего отца был низкий гемоглобин, врачи нам заявляли, что возможно у него онкология, за неделю сделали все анализы анализы, онкологии не нашли, умер он от воспаления легких, которая возникла вследствие подключения аппарата искусственной вентиляции.
Если ваш родной человек умрет, то увы никто за это ответственности не понесет. Поэтому врачам в реанимации плевать выживет или нет, им же ничего не будет.
Пока я в течении недели провела под дверьми реанимации 17 городской больницы г. Москвы у меня сложилось впечатление, что это не реанимация, а фабрика по помощи людям покинуть этот мир. Таких бездушных и безразличных врачей я еще не встречала.
Так как я живу рядом с этой больницей и езжу мимо нее на работу каждый день, проезжая мимо видимо до конца своих уже дней у меня в голове глядя на эту больницу и вспоминая ее врачей в голове будет только одно слово – УБИЙЦЫ.